Искусство народного неповиновения [СИ] - Дмитрий Строцев

ИСКУССТВО НАРОДНОГО НЕПОВИНОВЕНИЯ

Дмитрий Строцев о феномене белорусского протеста

© «Радыё Свабода»

Женщины в белом: асимметричный ответ на насилие

В апреле 2020 года я написал большое эссе для журнала «Збожжа», который издает сообщество белорусских богословов. Темой выпуска было насилие. Свой текст я назвал «Милость и казнь» и размышлял в нем о понимании белорусами насилия как блага. Моя мысль была о том, что в сознании людей, живущих на землях современной Беларуси, в силу катастрофических исторических обстоятельств не сформировалась устойчивая моральная оппозиция добра и зла, что они сохраняют и передают из поколения в поколение абьюзивное доверие к насилию как универсальному жизненному критерию. Сила — это объективное благо, которое надо признавать и сознательно участвовать в перераспределении, канализации насилия, чтобы его карающая мощь ударяла в избранные цели, а не повергала в хаос целый народ.

В августе 2020-го белорусская преступная власть приготовила для граждан своей страны грандиозную гекатомбу, уверенная, что белорусское общество удовлетворится жертвоприношением тысяч людей, вышедших на улицы для протеста против демонстративно сфальсифицированных выборов президента. Силовые структуры Беларуси заранее готовились к масштабной карательной операции — подразделения спецназа и внутренних войск в течение нескольких недель находились на казарменном положении, занятые физической и психологической подготовкой; в белорусских тюрьмах освобождались корпуса для принятия тысяч заключенных, велись ремонтные работы и закупались постельные принадлежности.

С момента оглашения фальшивых результатов выборов, с вечера 9 августа, в течение четырех суток силовики избивали мирных демонстрантов по всей стране. Безоружных людей забрасывали светошумовыми гранатами, расстреливали резиновыми пулями, молотили дубинками. Были жестко задержаны и брошены в тюрьмы около семи тысяч человек. Убийство двух белорусов было подтверждено практически сразу на основании видеосвидетельств.

Власти сознательно провоцировали общество на агрессивный ответ, уверенные в своем колоссальном превосходстве и готовые продемонстрировать всему миру дисциплинированное технологичное подавление стихийного силового сопротивления людей, вооруженных строительной арматурой и коктейлями Молотова. Были уверены, что общество мгновенно диссоциируется — большинство по образцу кризисов 2006 и 2010 годов молчаливо подтвердит свою лояльность абьюзеру и дистанцируется от протестной оппозиционной группы, которая останется в жертвенном меньшинстве.

Днем 12 августа в Минске, в городе, в ментальном пространстве которого были разлиты невыразимые ужас и страдание, на небольшой площади перед Комаровским рынком появились женщины в белых одеждах и с цветами. Они подходили и клали цветы в линию на краю пешеходного пространства перед проезжей частью, где стояли милицейская легковая машина с мигалкой и зловещий грязно-зеленый автозак. Женщины отходили и становились группками на дистанции от автозака, из которого в любой момент могли выскочить милиционеры в черном и броситься на них. Так продолжалось некоторое время. Подходили новые женщины с цветами, и в какой-то момент они все, преодолев страх, двинулись к цветам, лежащим на тротуаре, подняли их и остались стоять, образуя торжественную символическую линию. Неожиданно для самих женщин и для всех, кто с тревогой следил за происходящим, милицейская машина и автозак пришли в движение и уехали. Таким героическим перформансом, который получил название «Женщины в белом», начались масштабные женские марши по всей Беларуси, затем — общие многотысячные марши. Началась новая фаза мирного креативного белорусского протеста, в основу которого был положен асимметричный, эстетически точный ответ на брутальную силовую агрессию властей.

Хаим Сутин. Ева. 1928© Из корпоративной коллекции Белгазпромбанка

Ева-люция и диджеи перемен

Случилось непредвиденное — белорусы вышли из абьюзивной зависимости от насилия как блага. В значительном народном большинстве увидели моральную оппозицию добра и зла и сделали свой выбор в пользу добра против зла, против бесчеловечного произвола организованной преступной группы, захватившей и удерживающей власть в Беларуси путем обмана, угроз и насилия. В обществе не случился раскол на условные «Майдан» и «анти-Майдан», как в Украине в 2014 году. На протяжении более трех месяцев — более ста дней протестов — совершенно очевидно проявило и продолжает себя проявлять мирное противостояние всего белорусского народа, представленного во всех общественных слоях, численно незначительной чиновничье-полицейской вооруженной преступной группе.

В Беларуси есть авторитетные политические партии и движения, есть Координационный совет, созданный недавно и собравший уже несколько тысяч активных членов; белорусы с доверием относятся к оппозиционным институциям и их представителям, прислушиваются к их мнениям и рекомендациям, но ни одна из этих сил не является руководителем общенационального восстания. Белорусские протесты возникли стихийно и устойчиво сохраняют безлидерный характер; общество заново обретает себя путем установления первичных горизонтальных связей и этот тонкий интуитивный процесс не готово подменить выстраиванием организационных вертикальных структур. Одним из главных камертонов настройки широкого общественного резонанса становится протестное искусство.

Белорусское и мировое искусство постепенно включается в мистерию протеста во всей жанровой полноте и в открытой исторической перспективе. Оно порой неожиданно предъявляет себя и дает чистую ноту всему обществу в самые критические и драматические моменты.

Еще в разгар предвыборной кампании, когда власти демонстративно грубо задержали банкира и мецената Виктора Бабарико, значительно опережавшего в сборе голосов всех других претендентов на президентское кресло (включая Лукашенко), вдруг «заговорила» «Ева», картина Хаима Сутина, художника белорусского происхождения и знаменитого представителя Парижской школы. Картина была арестована вместе со всей коллекцией изобразительного искусства Белгазпромбанка, который прежде возглавлял Бабарико. Тихий женский портрет, совсем не «Свобода, ведущая народ на баррикады», быстро стал общенациональным протестным символом, был растиражирован на майках и аксессуарах, послужил основанием для ряда художественных акций, дал имя-камертон для обозначения только начавшего формироваться мирного характера белорусских протестов — «ева-люция».

Позднее, когда сформировался женский триумвират Тихановской, Колесниковой и Цепкало и Светлана, Мария и Вероника стали ездить по стране и собирать многочисленные, впечатляющие своей массовостью пикеты в поддержку кандидата в президенты Светланы Тихановской, власти демонстративно сорвали последний назначенный ими пикет в минском парке Дружбы народов. Таким образом Лукашенко, который в то же время не собирал на пикетах даже подневольных бюджетников, давал понять обществу, что по-прежнему обладает безграничными административными ресурсами для управления ситуацией и что он все равно заставит белорусов себя признать. Белорусы услышали месседж и были в растерянности, не понимая, как им ответить на вызов диктатора.

Тем временем Тихановская позвала всех, собиравшихся на встречу с ней, прийти в другое место — в Киевский сквер, на хозяйственную выставку, также устроенную для срыва пикетов. Это предложение выглядело заведомо проигрышным, но люди на него